Милая, успокойся. Сейчас я размажу его по стенке и приду (c)
Название: Как заставить ненавидеть.
Глава: 12.
Автор: Dai Yami.
Бета: VIK-san.
Пейринг: и под конец скатился автор в гет.. Кхм, Гай/Тсунаде.
Жанр: ангст, романтика (очень редко и очень мало).
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение 1: ООС, АУ, мистика, deathfik, darkfik, много крови, насилие, жестокость, ненормативная лексика, элементы BDSM, гет (в некоторых главах).
Предупреждение 2: Итачи Учиха и Итати Утиха - два разных человека.
Дисклеймер: отказываюсь.
Саммари: У каждой мести есть свой оттенок, своя гамма цветов. И порой месть подразумевает под собой что-то большее... Но сколькими придется пожертвовать, чтоб ее завершить?..
Размер: макси.
Состояние: закончен (я это написала, я это написала**).
Размещение: с разрешения.
Дополнение: курсивом – воспоминания, или отклонения от текста.
Посвящается: Тому, ради кого и начиналось - Ichi_Kibu_Next. Ичи, оно всё твоё)))
От автора: Спасибо всем, кто читал и кто коментил, мне это было важно.
Особую благодарность хочу выразить своей бете. Вик, может иногда и случались небольшие оплошности, но ты стала тем человеком, который помог мне не бросить этот фик.
Так же говорю спасибо, Ллиен, моему личному редактору. Если б не она, большинство глав так бы и не увидело свет.
Кажись, всё)
Ссылки на предыдущие главы 1 глава
2 глава
3 глава
4 глава
5 глава
6 глава
7 глава
8 глава
9 глава
10 глава
11 глава
читать дальше
Его преследовали. За ним бежали. Его искали в лабиринтах городов. Скалили свои зубы, смотрели красными глазами и нюхали воздух. Он забирался на самое высокое дерево и наблюдал оттуда за происходящим. Проходящие мимо люди указывали на него пальцем и смеялись, кто-то кричал и пытался позвать на помощь. Но он не слезет. Он знает, что его ищут, и боится быть обнаруженным. От них стоит держаться как можно дальше. Он всего лишь ребёнок, и к нему никто не присоединится. И когда-нибудь его всё же найдут - люди в белых халатах с большими собаками на поводках. И он будет отчаянно кричать "Спасите!"...
Такие сны преследовали его каждую ночь.
Города не умеют спать. Они бесконечно сверкают вывесками и фонарями, ездят машинами и ходят людьми. Образ не заканчивается. Он меняет направление, стиль. Приобретает новые качества, но не заканчивается. Никогда.
Но знающие люди не перепутают дневной и ночной образ. Днём ты чувствуешь жизнь: шум, гам, разговоры, слышишь чужое дыхание, чувствуешь чужие прикосновения... Ночью же появляется ощущение, что кто-то выключил звук или сделал мир более чувствительным. Шаги отдаются гулко на много вёрст, и от этого идёт странное чувство одиночества.
Ночные прогулки сопровождаются таинственностью и неизвестностью. Бывает, что по спине невольно бегут мурашки от нагнетённой обстановки. Но стоит сделать исключение на одном виде людей. Таких называют "влюблённые парочки".
Тсунаде смеялась заливисто и громко. Она опиралась одной рукой на плечо Гая, а второй на своё колено. Лёгкий румянец выступил на щеках, выделились ямочки. И сейчас она как никогда напоминала девушку.
- Гай, ты никогда не пробовал на этом зарабатывать? - Тсунаде утирала слёзы и приводила в норму дыхание.
- Да что ты, - Гай потёр нос. - Это было бы нечестно.
- Почему? - женщина была изумлена.
- Это же не мои истории.
- Зато рассказываешь ты их так, что от смеха покойники в гробу перевернутся! - женщина в подтверждение своих слов хорошенько ударила Майото между лопаток.
- Тсунаде... - Гай покачал головой.
Та замахала руками:
- Сдаюсь-сдаюсь. И всё же..
- Лучше посмотри, какие сегодня звёзды.
Сенджу подняла голову вверх. Там, на тёмном небе, будто россыпь алмазов, сверкали звёзды. Гай молча накинул на плечи Тсунаде куртку и приобнял её.
- Красиво?
- Да.
И то ли Тсунаде была слишком красивая сегодня, то ли в голову ударил алкоголь, или эти накрашенные чуть приоткрытые губы словно манили к себе, но... Он её поцеловал.
И они ещё долго стояли под лунным светом, цепляясь друг за друга прикосновениями губ.
***
- Да мухлюешь ты по-страшному!
- Это я-то?
- Ты!
- А сам-то?
- Захотелось убежать?
- Что значит "убежать"? Я прекрасно видел, как ты подсматривал!
- А что, раньше не судьба было сказать?
- Гррр...
Саске с интересом наблюдал за пятиклассниками. Уж коли заставили сидеть, нужно извлечь как можно больше пользы. Он так скучал по этой "бытовухе". По разговорам, ссорам, выяснениям отношений... Он бы всё отдал, чтобы это вернуть. Вокруг него была жизнь. Самая обычная жизнь. Но он никак теперь не мог попасть в этот движущийся поток. Потому что смерть окутала его всего своими липкими нитями и с каждым днём всё ближе тянула к себе. Но Учиха решил бороться. Он твёрдо решил покончить с этим. Он выиграет эту битву пусть даже ценой своей жизни. То, что осталось, больше ни для чего и не нужно. Но больше никто не умрёт. Саске обещал. Всем им.
Следующая жертва была очевидна. А Тсунаде такая счастливая сегодня...
Пора поставить шах и мат в этой игре.
- Простите, пожалуйста, там мальчишки дерутся, - Саске упорно тормошила какая-то девочка.
- Что? - Учиха хлопал глазами и пытался вернуть себя в реальность.
- Драка там, - девчушка шмыгала носом и ткнула пальцем в коридор.
Учиха поспешил скорее разнять драчунов. Каково же было его удивление, когда увидел, что соперниками являются те самые, которые играли в карты. Саске улыбнулся сам себе.
- Ну-ка расскажите мне, что здесь произошло.
Может быть, у него ещё есть надежда спастись.
***
День клонился к вечеру, тени становились больше и сливались с окружающим миром. Ветер был по-летнему тёплый. Хотя тогда шла середина мая, но мальчишка вовсе не был рад хорошей погоде. Он зло убирал прядки с лица и всё силился понять, зачем он вообще вышел. Конечно, врачи говорили ему бывать на свежем воздухе, но чхать он хотел на всех них. Просто его попросила мама... И ей он не мог отказать. И ведь не скажешь, что на этой самой улице ночные кошмары приобретают реальный оттенок. И странно, что он до сих пор не отстриг волосы, наоборот, решил растить. Чёрные пряди постоянно мешались, и только недавно Мадара стал завязывать их в хвостик. Мама каждый день расчесывала ему волосы. И тогда из взъерошенного, не пойми кого, он превращался в довольно симпатичного мальчика. Но к ночи всё возвращалось на свои места.
Когда Мадара собрался идти домой (именно в этот момент!), в его лицо врезался мяч. Хладнокровно стирая грязь, Учиха убийственно глянул на недалеко стоявшего мальчишку.
- Извини, не хотел, случайно вышло, - мальчик улыбался, смотря на хмурую мину Мадары.
- Извинения тут не прокатят, - Мадара оскалился. - За свои действия надо отвечать, - и стал закатывать рукава.
А мальчик заливисто засмеялся:
- Посмотрите, какая бука. Ты, что ли, главный хулиган? - он ещё шире улыбнулся. - Неужели нельзя решить дело словами?
Мадара прищурился, оценивающе осмотрел собеседника:
- На такого, как ты, я тратить слова не намерен, - и добавил громче: - Боишься?
Мальчик посмотрел как-то сочувствующе и стал закатывать рукава.
Первым ударил Мадара, но его противник не отставал. Применялось всё: руки, ноги, зубы, голова. Главное было - нанести сопернику как можно больше урона. Мадаре пришлось признать, что дерётся этот пацан хорошо.
Когда они оказались на земле, никто не помнил. Это было перекатывание друг друга, редкие удары и быстрое сердцебиение. Лёжа на жухлой траве, Мадара пытался успокоить дыхание. Выглядел он весьма потрёпанно, а вот его противник будто ничего и не делал. Нет, лицо и одежда были тоже грязными, но во всей его позе чувствовалось такое спокойствие, что Мадара невольно позавидовал.
А у этого мальчика тоже длинные волосы...
- Знаешь, я бы хотел тебе ещё кое-что рассказать о своей жизни.
Пейн, пытавшийся достать закатившуюся ручку, удивлённо поднял голову, в результате чего ударился макушкой об угол стола. Сидя на полу и потирая голову, Нагато всё же ответил:
- Почему?
Мадара смотрел куда-то в окно.
- Я тебе доверяю, - и этот голос не заставлял сомневаться.
От этих слов защемило где-то в груди.
- Я Вас слушаю, Мадара-сама.
Учиха несколько минут сидел неподвижно, а потом внезапно начал:
- Знаешь, от меня все хотели узнать, как выглядели похитители. Но я и сам не знал. Как можно знать, когда к тебе подходят сзади и натягивают повязку на глаза? Да, я разговаривал с женщиной, но не факт, что это была именно женщина и что её могли найти. - Мадара передёрнул плечами. - Меня привели в какую-то тёмную комнату и приковали к стене. Сначала я даже пробовал кричать и сопротивляться. Но когда понял, что это бесполезно - замолчал, - Мадара остановился, достал из кармана портсигар и продолжил: - Они были крайне осторожны. Все носили специальные костюмы, - закурил. - И не произносили ни слова. Знали, что если я что-то увижу или услышу - запомню на всю жизнь. Как-то раз мне всё же удалось рассмотреть у одного родинку на шее. Но во-первых: тогда у меня перед глазами всё расплывалось, а во-вторых: не станешь же искать человека по одной родинке. Если бы форма была какая-то особая, а так, - мужчина махнул рукой. - Находясь в темноте, я не мог даже понять, сколько там нахожусь... Но я ждал, каждый день ждал освобождения. И меня действительно выпустили. Хотя... - он усмехнулся. - Меня освободили, снова нацепили повязку на глаза и посадили в машину. А потом выкинули. Прямо на дорогу. Каким-то чудом я спасся и даже дошёл до дома. Когда я вошёл в дом, мама начала плакать, а потом обняла меня крепко-крепко, - Мадара чуть улыбнулся, на секунду, а затем снова нахмурился. - Но я не верил, что теперь всё будет по-прежнему. Мне казалось, что эти люди придут за мной снова. Это стало моим кошмаром. Ни опытнейшие психиатры и психологи, ни гипнотизёры не могли мне помочь. Но... эта встреча изменила мою жизнь. Мне помог самый обычный человек, мой ровесник. Про него я и хочу рассказать.
- Как тебя зовут, придурок?
- Хаширама, - мальчишка улыбался по-доброму и тепло.
Мадара щурился и думал, с какой бы стороны лучше ударить по этой смазливой физиономии. А Хаширама тем временем сел рядом с Мадарой и ещё платок протягивает (ну не придурок?).
- Вытрись. У тебя всё лицо грязное.
- А у тебя как будто чистое?! - взвился, как обычно. Не умеет он себя сдерживать, нет.
- Тебя-то как зовут? - Мадара смотрел зло, хотелось убежать: зачем ему это? Тот же самый вопрос ему задали, когда его... - Ну, чего затих? - улыбается. Открыто так, широко.
- Мадара я, - буркнул чуть слышно и носом в колени. - Уйди, а? Мешаешь.
- Чем?
Нет, он просто издевается!
Учиха вскочил на ноги, сжал руки в кулаки:
- Да хотя бы своим присутствием! - кричит, снова, а ведь нежелательно.
Хаширама вдруг задумался, спрятал свою эту улыбку.
- Я вообще-то тихо могу...
Мадара нарочито кривил губы и смотрел куда угодно, только не в сторону нового знакомого. Больше за этот вечер они не разговаривали, просто сидели рядом. Было немного страшно и одновременно захватывающе. И только потом Учиха понял, что уже в тот момент в его закрытый мир открылась дверь.
- Его звали Хаширама Сенджу. В нём не было чего-нибудь слишком особенного, наоборот - такой же мальчик, как и другие. Но он был серьёзно-добрый. Он не относился к тем людям, которые презрительно смотрят на калеку, но и не был тем, кто подаёт милостыню каждому стоящему с кружкой. Он был рассудительный и не любил говорить не по делу. Если так подумать, в любом его предложении был спрятан подтекст. И его слова заставляли по-новому оценить ситуацию. И он всё делал так легко-легко, ненавязчиво. Ты не чувствовал приказа или совета, которого лучше послушать. Скорее это было предложение, от которого невозможно отказаться. Например, когда тебе говорят, что в новом магазине цены в два раза ниже - примерно так он действовал. Это был особый талант, - Мадара грустно улыбнулся, походил немного по кабинету.
В течение десяти минут Мадара позанимался делами: включил кофеварку, поставил на документах печати и подписи, просмотрел присланные письма, прикурил. Пейн его не торопил. Он понимал, что на такой разговор не просто решиться. Что нужен небольшой перерыв в большом рассказе. Он наблюдал за неспешными, даже ленивыми движениями и видел. Видел, насколько же Мадара счастлив сейчас.
Затушив сигарету и налив себе кофе, Учиха вновь начал повествование:
- И всё же получилось глупо. Безумно глупо, что Сенджу оказались единственными конкурентами нашего клана, - Мадара сделал большой глоток. - Я узнал об этом не сразу, многое пришлось пережить до того времени. Не сказать, что с Хаширамой мы были друзьями... Дрались там часто, я его обзывал. Но он стал для меня даже важнее родителей. Так что весть о том, что Сенджу - наши враги, далеко меня не обрадовала. Конкуренты. Они стали первыми нашими конкурентами. Теперь был повод для драки.
Мадара зажмурился, вытер пот с лица. Было ощущение, что вместе со словами стираются те дальние воспоминания. И что потом от Мадары не останется ничего. И это было правильно.
- У нас с ним было много общего: длинные волосы, чёрные глаза, младшие братья. Можно много чего вспомнить. Но какими же разными мы были на самом деле.
Я был вспыльчивым, раздражительным, он спокойным, терпеливым. В общем, огонь и вода. Но, знаешь, только теперь я понимаю, что мы нуждались друг в друге. Одно не работало без другого. Может быть, именно поэтому мы сохраняли свои не-додружеские отношения достаточно долгое время. И, наверное, это было правильно. Я ему благодарен. И больше всего за то, что он познакомил меня с моей женой.
Это был один из благотворительных вечеров: костюмы, вежливый тон, красное вино - ничего особенного. Я там жутко скучал и не знал, чем заняться. Светские беседы и развлечения мне изрядно надоели. И тогда Хаширама отвёл меня к ней... - лицо у Мадары стало задумчиво-мечтательным. - Я влюбился в неё с первого взгляда. Дерзкая, самоуверенная, с этой косой по пояс - да, именно такая женщина была мне нужна. Властная, юркая, труднохарактерная - я любил её до самой смерти, - он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. - Всё-таки пятьдесят один год не время для смерти... А Хаширама уехал тридцать лет назад куда-то на запад.
В пепельнице лежало три окурка. На этот раз ушёл Пейн.
***
В мгновении ока могучий дуб упал от удара молнии. Какой-то жалкой молнии.
Раньше у Мадары была сила, и все его боялись. Боялись этого могущества и власти, которые присутствовали в одном только его стане. И когда он сломился, упал на землю, казалось, что всё потеряно. Но на место могущества пришло что-то такое, что заставило им восхищаться. И этот огромный пень внушал куда более большее уважение, чем само дерево. Такие, как Мадара, не проигрывают, они берут реванш.
Пейн не знал, где искать истину. Он чувствовал, что она где-то рядом, но как бы ни старался, не мог найти её. И это было позором. Это было проигрышем. Испытанием, которое он провалил. Ему никто этого не скажет, не ткнёт пальцем в его ошибки. Но это будет. Неизменно будет преследовать его всю жизни.
Он вспоминал, как давно буквально приполз на коленях к Мадаре. Он не хотел жить так. Не хотел жить жизнь, ради которой он потерял друга. Лучшего друга. Лучше бы их вдвоем закапали. И пусть его даже заживо. И он бы плевался землей и скреб, скреб, пытаясь найти выход. Но врачи решили за него. Они думали, так будет лучше! Лучше, когда вместо тебя в зеркале...
Мадара качал головой. А потом ударил. В лицо. И еще раз, еще. Он бил до вспышек в глазах, до сломанного носа, до смерти. И почему-то так захотелось жить, что Пейн брыкался и хрипел: "Не надо..". И Мадара смеялся. Смеялся над ним, над этим глупым мальчишкой! "Думать надо, прежде чем что-то решать. Он не для того жизнь отдал, чтобы ты здесь лежал и истекал кровью. Понятно?!".
Пейн решил остаться. Остаться с этим человеком, которого совсем не знал, но который парой фраз дал смысл жить. Голыми руками из пекла, из могилы.
Пейн никогда не говорил ему спасибо...
***
Они кричали: "Смотри!..". Они шептали: "Смотри!...". Они срывали повязку с глаз: "Смотри!..".
Темная комната. Крошево стекла. Запах гари.
Он чувствовал, что висит на стене, а его ноги едва-едва касаются пола. Хотелось пить. Невыносимо хотелось пить. Перед глазами мелькали тени.
Кто-то за ним наблюдает. Он это знает. Чувствует.
Кто-то хочет забрать у него самое дорогое.
Он кашляет от внезапной струи дыма. Задыхается.
Шаги гулкие-гулкие, дружат с эхом. И этот звук врезается в мозг и сверлит, сверлит до ужасной боли. Двое... Трое... Сколько? И сколько ему вколят на этот раз? Плечо обрабатывают, стирают грязь. Берут тонкий шприц и вводят под кожу. А он этой самой кожей чувствует толстые пальцы, упакованные в перчатки. Кто бы знал, как ему на самом деле страшно.
Холодное полотенце на лицо. Вода... Неловкое, осторожное поглаживание по волосам и тихий звук, вроде: "Тшш, тшш...".
Она пришла. Медсестричка. И хоть она тоже молчала, с ней было совсем не страшно и даже спокойно. Она была доброй. И если он втягивал носом, мог уловить легкий запах хвои. Её запах. И рядом с ней хотелось плакать. Что он и делал. Всегда.
Эта жизнь превратилась для него в пустую, темную комнату и шприцы. Бесконечные шприцы и тишину. Он уже не надеялся увидеть вновь небо и солнце, маму и папу. Это всё стёрлось в один миг. Размылось под плотной повязкой.
И вот теперь его толкают в спину, освобождают глаза и говорят: "Смотри!..".
Мыльные пузыри взлетали высоко, переливались всеми цветами радуги и исчезали. Лопали. Саске сидел на лавочке и раз за разом выпускал в воздух новую стайку пузырей. Рядом сидела девчушка, которая весело лепетала и смеялась каждые пять минут. Рядом с Саске она появилась неожиданно, будто выпрыгнула из-под земли. "Дядя, а к вам можно?". Саске улыбнулся и кивнул. И уже через мгновенье у Саске в руках был пузырёк. С мыльными пузырями.
***
"Идти по осколкам стекла голыми ногами. Идти и не останавливаться. Иначе они поймут, что ты сдался. Поймут и вцепятся в твоё горло клыками. Ты смотришь только вперед и слушаешь, как под ногами хрустит. Твои руки дрожат, но ты лишь стискиваешь их в кулаки. Они не должны видеть, слышать, осязать. Не должны, иначе... Ты не знаешь, сколько еще идти. Свет впереди обманчив. Это очередная тонкая щелка, через которую просачивается свет. До поверхности всего несколько метров, но нет никакой возможности на неё выйти. А пещера спускается всё ниже и ниже. Темнота погружает в себя всё больше солнечных лучей. Уже через час ты не будешь видеть ничего. Из ступней течет кровь, и они ее чуют. Время от времени слышится лязганье зубов. Теперь у тебя только это и осталось: слух. Но ты не сдашься, нет. Это не в твоих правилах. И пусть тебя загрызут, но ты не сдашься. Никогда. Ведь..." - перед глазами замелькали страницы, и женщина с книгой исчезла так же неожиданно, как и появилась.
- Саске, а Саске, чего спим на ходу? Тебе, между прочим, к соревнованиям нужно готовиться, ты помнишь? - Гай-сенсей вышагивал рядом в приподнятом настроении.
Саске потер виски:
- Конечно. Просто не выспался сегодня, - он постарался улыбнуться.
- Ну, тогда смотри, не зевай! - учитель умчался куда-то вглубь коридора.
Учиха нахмурился: уже скоро. Вот уж действительно - не прозевать!
***
Казалось, все неприятности ушли навсегда. А если и вернутся, с ними можно будет легко справиться. Сегодня, как никогда, сила юности била ключом. Хотелось сделать как можно больше добрых дел, улыбаться каждому встречному и, никого не стесняясь, распевать дифирамбы. И причиной всему этому являлась одна прекрасная особа, которая, кстати говоря, разговаривала с кем-то важным по телефону и поэтому просила никого не впускать. Но Гай, не теряя времени даром, помчался на улицу в ближайший цветочный магазин. И его совсем не волновало, что таковой в километре от школы и что его на уроке ждут ученики... Не время унывать! В конце концов, сегодня самый значительный день в его жизни.
Мимо продолговатых домов, машин, людей, магазинов, газонов. Под осыпающимися желто-красными, бурыми и коричневыми листьями. Улыбаясь бледно-желтому солнцу. Гай бежал, и ветер свистел у него в ушах. Свобода. Он ощущал свободу всем телом, и хотелось кричать. Кричать от радости, потому что пела душа. Потому что сегодня Тсунаде неправильно красивая. Потому что сегодня осуществится мечта многих лет. Потому что... Впереди показался цветочный магазин.
Сначала Тсунаде почувствовала запах и поэтому оторвалась от бумаг. Потом услышала шаги и поднялась со стула. И когда увидела заходящий в ее кабинет огромный букет, не могла поверить своим глазам. За букетом показался Гай, и Сенджу лишь чуть приоткрыла губы, чтобы что-то сказать. Но так и стояла безмолвно и перебирала пальцами нежно-розовые лепестки. Только спустя несколько минут она скажет: "Спасибо", потому что вслед за цветами она увидит коробочку с золотым кольцом.
***
- Помните, вы говорили про глаза? Что у вас глаза вашего брата....
Мадара, не отрываясь от монитора, кивнул:
- Ты хочешь об этом знать?
- В общем, если на то пошло, то да, - Пейн чувствовал себя неуютно. Но он уже устал бороться с самим собой. Если знать - то до конца.
- Ничего особенного. Но если ты хочешь....
Было понятно и без лишних слов, что на этот раз ему за просто так ничего не расскажут. Он должен заплатить.
- После. Вечером. Я всё сделаю.
Мадара качал головой. Как когда-то давно, упрекая глупого мальчишку.
- Ты не понял. Мне не нужна такая плата. Точнее, плата мне вообще не нужна. Мне нужно выполнение приказа.
- Хорошо, - Пейн смотрел на подрагивающие ресницы Мадары. - Сегодня. Сегодня мы с этим покончим.
Учиха выключил монитор и откинулся на кресло.
-Я тебя говорил про похищение. И про препараты. Так вот, некоторые эксперименты удались. Не скоро, совсем не скоро, но они начали проявлять себя. К двадцати годам я обнаружил, что стал слепнуть. Сначала зрение упало всего на несколько единиц, а потом начало стремительно падать. Уже через две недели я видел лишь размытые очертания, а к концу месяца перестал видеть совсем. Мне можно было помочь. Стоило лишь найти донора, готового отдать свои глаза мне.
И донор нашелся. В лице моего брата. Он подходил мне по всем параметрам, но я не мог, просто не мог разрушить его жизнь. Не мог, но почему-то - я даже не помню, как это произошло - согласился. Одним кивком головы лишил своего младшего брата зрения. Операция прошла успешно. Мир снова открыл передо мной свои краски. Вот только для брата этот мир стал чёрным. Я старался всегда находиться рядом с ним, ведь на мне лежала вина... Но Изуна продолжал улыбаться и говорил, что всё хорошо. А я не знал, какими словами смогу его отблагодарить.
А через год после операции Изуну убили... Это была глупая смерть. Тогда появились какие-то люди, желающие сделать мир лучше. Лучше, ценой убитых калек. Волна смертей прошла по всей Японии: жертвами были инвалиды - отклонения общества, как считали убийцы. В газетах писали, что некий господин Сумото, который по причине сломанной ноги был вынужден ходить на костылях, был убит в парке, в котором прогуливался ежедневно. Ты понимаешь?! Е-же-днев-но. Значит, они видели, что до этого он был нормальным. Тогда за что? Давайте резать всех людей с палками, мир станет лучше! Одной из жертв стал мой брат... Глупая смерть. Его убили из-за меня. Из-за того, что он отдал мне свои глаза, а сам стал слепым. Я пытался найти убийцу, но тщетно. Их было много. И с ними со всеми я справиться не мог. А искать, кто прав, кто виноват, было невозможно.
Усилием властей и полиции это было остановлено. Но ведь мертвые не воскресают. И им вряд ли становится легче оттого, что убийца за решеткой. Вот такая история. Как видишь, ничего интересного, - Мадара было отвернулся, давая понять, что разговор окончен, но неожиданно продолжил. - А, еще одно. Как ты, наверное, заметил, я не выгляжу на свой возраст. Более того, я выгляжу не хуже тебя. Так вот, это тоже следствие эксперимента. Так сказать, вечная молодость. Они могли гордиться этим, ведь их "старания" не прошли даром. Хотя лучше бы прошли....
Мадара снова включил монитор и продолжил работать.
А Пейн вдруг понял, насколько жалкой выглядит его история на фоне истории этого человека. Но Мадара остался загадкой. Загадкой, которую как ни старайся, не отгадаешь до конца.
***
Нет окон, зато есть двери. Много дверей. Они смотрят на него своими прогнившими досками и вынуждают его вновь и вновь кидаться на них в попытке открыть. Но хлипкие доски держатся крепко, и тяжелые замки лишь покачиваются от грубых попыток их сорвать. Ногти царапают стены, ноги упираются в каменный пол. Выход есть, он знает. Он верит в это из последних сил. А тем временем положение становится всё более безысходным, надежда умирает от гнетущей тишины. Он помнит, как всё было раньше. Помнит, и поэтому стискивает зубы крепче, чтобы продержаться еще чуток.
Он тут абсолютно один. Но за ним следят. За ним следят тени из всех щелей, углов, и от них невозможно спрятаться. А из этой комнаты нет выхода: тут отсутствуют окна, зато есть множество дверей. И если бы только ему удалось сломать хотя бы одну доску, он бы спасся. Если бы только он смог пробить каменный пол, он бы выжил. Но он был обречен. Обречен находиться в этой комнате, не имея права на выход. Он тут был совершенно один. Но его вера жила. И он верил, что за ним придут. Обязательно придут. Не могут не придти. И так захотелось облегченно вздохнуть, когда до щеки дотронулись чьи-то пальцы. Теплые и немного шершавые. Он узнал эти пальцы и понял, что теперь выход точно найдется.
Домой, нужно как можно скорее домой. И потом со скоростью света лететь обратно в школу. Проще было бы никуда не уходить, но дома лежала одна важная вещь. За ней-то он и отправился.
Саске поймал первое попавшееся такси и протараторил адрес, добавив: "Быстрее! Плачу двойной тариф!". Водитель решил не спорить с этим парнем. Бросив окурок на асфальт и придавив его носком ботинка, водитель поспешно сел за руль и вдавил на газ. Машина неслась по улице, объезжая неторопливых водителей и слушая вслед симфонию гудков. Саске казалось, что пейзаж за окном превратился в сплошную размытую линию: ничего не видно и непонятно. И он понимал, что сейчас его жизнь именно такая - непонятная. Теперь его единственной мечтой было, чтобы всё это закончилось. Чтобы он смог спокойно забыться в мыслях, роящихся у него в голове. Да, это будет уход в забвение. Но только там он сможет снова нормально существовать.
Резкий поворот, и Учиха заметил знакомые дома. Уже скоро. Машина с визгом остановилась возле нужного здания. Саске бросил водителю деньги и выскочил из машины, как ошпаренный. Мужчина только покрутил пальцем у виска.
Машинально достав ключ из кармана, Саске подошел к двери. И только потом вспомнил, что её не закрыл. В доме всё так же царила гробовая тишина. Саске бросился наверх, в комнату брата. Порыскав на столе, Учиха нашел то, что нужно. Теперь можно обратно. Саске чертыхнулся, поняв, что нужно было попросить водителя подождать. Но спасение нашлось неожиданно быстро. Его сосед, гонщик в отставке, вывез свою "малышку" проветриться. Саске бросился к нему.
- Господин Тазуна! Господин Тазуна, мне нужна ваша помощь!
- Что такое, Саске?
- Мне нужно как можно быстрее добраться до школы.
Старик улыбнулся:
- Что-то важное?
- Вы даже не представляете насколько!
Тазуна кивком головы указал Саске на дверь, мол, садись дружище. Саске благодарно кивнул и тут же исполнил предложение.
- Значит, говоришь, как можно быстрее?
Учиха рассеянно кивнул.
- Ну что ж, малышка Кватро, покажи нам, на что ты еще способна.
Мотор тяжело загудел, машину немного покачивало, но как только она тронулась, появилось ощущение скорости. Тазуна посильнее нажал на газ, и Кватро полетела по серому асфальту. А из динамиков пели Битлз.
Они должны успеть.
***
Он шел впереди, как и полагается. Он всегда был впереди. Длинные черные волосы неровными прядками падают на спину и чуть приподнимаются при движении. На Мадаре деловой костюм, как будто он идет на важную встречу. И только его подчиненные знают: он идёт убивать. А вид у Мадары доброжелательный, хоть и суровый. На него смотрят девушки и шепчутся между собой.
Пейн завидует. Завидует его прямой походке и властным жестам. Завидует его хладнокровию и расчетливости. И завидует тому, как на него смотрели те девушки... На него так смотрела только Конан, да и то - давно. Еще до смерти Яхико. Пейн смотрит на спину Мадары и вдруг понимает, что ему не в чем завидовать. Пейн вдруг понимает, что у Мадары не было друзей, кроме этого Хаширамы и собственного брата, что теперь у него нет никого, кто бы мог улыбнуться и подать ему кружку горячего чаю. А ему, Пейну, совсем недавно улыбалась Конан и кормила его горячими пирожками. Мадаре не в чем завидовать, Пейн это понимает.
Мадара никогда не называл его по имени. Никогда не ворочал его воспоминания, никогда не смеялся ему в лицо. За это Нагато его уважал. Уважал, и поэтому завидовал, как оказалось, зря. Пейн винил себя за то, что теперь знает о своем боссе всё. По крайней мере, основные этапы. И винил, прежде всего, за то, что сам навязался на эти откровения.
Зачем вот только? Чтобы самому стало легче? Или это был порыв жалости? Было слишком много вопросов. Но они касались не Мадары, а его, Пейна.
Мадара решил идти пешком. Он шел убивать и делал это так, словно вышел на прогулку. Он держал в руке портфель. И в этом портфеле хранился вовсе не пистолет, а топор. Оружие, которым убили его брата. Иногда он скашивал глаза назад, чтобы удостовериться, идет ли Пейн за ним. Пейн шел, как преданный пес. Он им и был, псом, которому спасли жизнь, и теперь он до конца будет предан спасителю.
***
Они не хотели отсюда уходить. Здесь было как-то уютно. И пусть говорят, что кабинет директора не используется для посиделок. Используется, и довольно часто. Только не ею, а подчиненными. И теперь она уж точно имеет право сидеть тут вместе с Гаем и говорить обо всем, обо всем. Гай ходил по всему периметру кабинета, взмахивал руками, причитал. У него были интересные взгляды на жизнь. А ведь большинство над ним смеются. Да, он немного со странностями, но у кого их нет? Тут главное другое - какой человек внутри. Это с виду ты можешь быть милым, симпатичным и умным, а на деле... С Гаем же наоборот. И за это она его любит.
За веселой болтовней она не заметила, как к кабинету кто-то подошел. Только повернула голову на скрип двери:
-Да?
В кабинет вошли двое. Майто замолчал, насторожился и внимательно следил за незнакомцами.
Один из них, с длинными темными волосами, обратился к Тсунаде:
- Если не ошибаюсь, Тсунаде Сенджу?
Женщина поднялась и оперлась руками на бока:
- Верно. Вам что-то надо?
- Мы к вам с деловым предложением...
Тсунаде сощурила глаза:
- И в чём же оно заключается?
Незнакомец стал медленно открывать портфель:
- Видите ли, у нас осталось мало времени, а мы должны кое-что завершить. И вы нам в этом поможете, - из портфеля посыпались какие-то бумаги, но никто не думал их поднимать. Тсунаде сделала знак рукой Гаю и вся напряглась сама. - Естественно, за неплохие деньги.
Сенджу непроизвольно сделала шаг назад:
- Какую помощь вы от меня требуете? - Тсунаде боковым зрением видела, что Гай незаметно взял нож с её стола.
- Самую малость, - человек развел руками и улыбнулся. - Пейн, расскажи нашим будущим партнерам, чем именно они будут нам помогать, - он отступил немного в сторону, давая проход второму.
- От вас требуется стоять и молчать.
У Сенджу начали округляться глаза. А первый мужчина вынул из портфеля маленький топор:
- Ну что же, приступим? - и молниеносно бросился в атаку.
Тсунаде даже не заметила, когда Гай оказался перед ней. Лезвие точно проехалось ему по шее. Мужчина улыбался:
- Одним меньше.
Гай хрипел, держался руками за шею, а потом начал падать. Топор теперь летел прямо на нее. Тсунаде еле успела присесть и отклониться чуть в сторону. Лезвие вошло ей в плечо.
- Вы где-то занимались? - мужчина немного удивленно смотрел на женщину. - Кстати, если что, меня зовут Учиха Мадара, - он снова улыбнулся улыбкой маньяка.
-Учи-ха? - Тсунаде не верила, не могла поверить. Ведь тогда весь клан....
Мадару сшиб с ног какой-то вихрь. Женщина быстро вынула из пояса Гая ремень и обмотала его выше ранения. И нос к носу столкнулась со вторым.
- Вы думаете, что останетесь живы? - лицо этого парня было в каких-то сережках, кажется, это называется пирсинг. Тсунаде чертыхнулась, о чем она думает?
Второй направлял пистолет ей в лоб. Не промахнется. Но тут прежний вихрь оказался прямо перед ней, и она по прическе поняла, что это Саске.
- Стреляй, - голос у него был уставшим, плечи дрожали.
Парень нахмурил брови:
- Что вы на это скажете, Мадара-сама?
Мадара неотрывно смотрел на кулон, который мальчишке пришлось бросить. Кулон в виде красного облака, это его подарок Итачи... Он посмотрел на этого мальчишку, Саске, на то, как он смотрит в лицо опасности. И в его глазах не было страха, была только решимость защищать.
- Он выиграл, Пейн.
Мадара подошел к своему заместителю и закрыл ладонью дуло.
- Наконец-то понял. Я ждал этого. Безумно ждал. Чтобы ты решил защищать не ради себя, а ради человека, которого собираешься спасать. До этого ты хотел спасти собственную шкуру и поэтому всё время проигрывал. Ты пытался использовать запрещенные приемы, как-то: закопать тело в землю, но ты при этом не знал, что нельзя произносить имя; искал себе помощников, в результате умерли и они. И вот, под конец, ты справился. Тебя будет ждать награда.
Он собрал с пола документы и ушел. В кабинете остался только Пейн.
- Можешь задать интересующий тебя вопрос, Саске. А вы пока, Тсунаде, обработайте свою рану и вызовите скорую.
У Саске был только один вопрос. Терзающий его с самого начала:
- Зачем?
Пейн вздохнул и присел на стул:
- Видишь ли, Мадара всегда хотел стать всемогущим. Всё началось с Итачи. Они частенько спорили насчет того, что Мадара не имеет права так обращаться с людьми, он же не Бог. А Мадара отвечал, что в этом мире как раз таки Бог - он. И тогда Итачи говорил: "Тогда докажи своё всемогущество!". И он решил доказывать, - Пейн потер переносицу. - Сначала он решил заставить любить. И целью для этого стал сам Итачи. Он подходил с разных сторон, вертелся и так и эдак, но взамен получил уважение, почтение, восхищение, но не любовь. У Итачи хоть и поигрывали гормоны, но не настолько, чтобы полюбить взрослого мужчину, да к тому же своего деда. В общем, ты понимаешь. А потом случилась трагедия. Взрыв. И Итачи в этом взрыве погиб... - Что-то проскользнуло на лице Пейна, но это не относилось к Итачи, а к чему-то другому. У Саске не осталось сил думать. - И спустя много лет Мадара решил подчинить себе другую стихию - ненависть. Да, даже после смерти Итачи, он не остановился. Он доказывал. Доказывал, чтоб всегда быть лучшим для этого паренька. И, как ты догадываешься, его целью теперь стал ты....
Пейн поднялся, поправил свой пиджак и тоже вышел. Внизу гудели сирены скорой помощи.
Саске складывал всё только что рассказанное в единую картину. И пришел только к одному выводу:
"Столько невинных жертв, столько страданий - и всё это, всё это только ради Итачи.
Насколько же сильно этот человек его любил?".
Эпилог.
Тут всё белое. Чистое. Ты лежишь на белой простыне, смотришь на белый потолок. Руки у тебя тоже белые, но они выделяются на фоне этой белизны. Они не мертвые, живые. Чистые мысли, разум, размеренное дыхание. Спокойно.
Недавно тебе принесли газету. В ней ты прочёл, что 17 октября случилось небольшое землетрясение, эпицентром оказалась твоя школа. В тот момент в ней находился только твой класс, никого не удалось спасти. Но ты знал, что это правильно: трупы должны лежать в земле, а не разгуливать на поверхности. Медсестра только потом отняла у тебя газету, думала, что ты так только еще больше повредишь психику. Но ты, наоборот, успокоился. Наконец-то успокоился после всего произошедшего. И пусть тебе суждено доживать свою жизнь в психушке. Может, когда-нибудь ты снова начнешь всё сначала. С чистого листа. Но это вряд ли. Теперь уже вряд ли.
К нему каждую неделю приходила Тсунаде. Саске не знал, зачем. Гай был мертв, и это произошло по его, Саске, вине. И эта женщина должна была его ненавидеть. Но она лишь грустно улыбалась и молчала. А как-то раз сказала:
- Никогда не поздно быть счастливым...
Саске её не понял.
***
Полумрак. Странное, даже жуткое помещение. Но здесь они нашли покой.
Неровные стены, шорохи, постукивания - всё было пропитано этой атмосферой. Атмосферой страха перед тем, что им суждено пройти. С потолка капает вода на железные прутья. Этот звук пронизывает насквозь. Бьет по нервам с потрясающей точностью. Будто на тебя наведен прицел: кап-кап-кап. Этот звук он уже ненавидит.
По всему периметру комнаты разбросан всякий хлам. При желании тут можно найти кучу полезных вещей, но желания нет. Уже ничего нет. По темным углам разбежались тени, теперь они им будут мстить. Они будут медленно окутывать их сознание, и душить его на корню.
На одной из труб притаились летучие мыши. Сейчас они спят, но скоро проснутся. И тогда по ушам начнет бить хлопанье крыльев и этот пронзительный писк. Противно. От всего противно, в первую очередь - от себя. Это была глупая идея, глупая жизнь. Это будет скорая смерть. Но он ждал её, как спасение. Хотя это всё иллюзия - спасения им уже не видать. Они жили слишком не так, чтобы чего-то просить.
Их здесь было двое. Сгорбленные фигуры на полу. Мадара сжимал руку Пейна и постоянно бегал глазами туда-сюда. Безумным глазами. Буквально за час из сильного, волевого мужчины он превратился в дряхлого старика. И кого винить в этом Пейн не знал. Мадара дрожал под его пальцами, его покрытое морщинами лицо было испугано, а глаза потускнели и приобрели красноватый оттенок. Он сходил с ума. Седые волосы выпадали с каждой минутой всё больше. Время брало своё. Они сидели тихо, так что Пейн вздрогнул, когда услышал хрипловатый голос:
- Скажи, мальчонка-то "того"?
Глаза у Мадары продолжали бегать. Уже скоро, мысленно говорил ему Нагато, уже совсем скоро.
Действие договора не может быть бесконечным. Всё когда-нибудь заканчивается. И этот случай не исключение.
Пейн всем своим существом чувствовал, как бумага медленно тлеет под огнём.
- Все мы "того", Мадара. Все.
Конец.
Глава: 12.
Автор: Dai Yami.
Бета: VIK-san.
Пейринг: и под конец скатился автор в гет.. Кхм, Гай/Тсунаде.
Жанр: ангст, романтика (очень редко и очень мало).
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение 1: ООС, АУ, мистика, deathfik, darkfik, много крови, насилие, жестокость, ненормативная лексика, элементы BDSM, гет (в некоторых главах).
Предупреждение 2: Итачи Учиха и Итати Утиха - два разных человека.
Дисклеймер: отказываюсь.
Саммари: У каждой мести есть свой оттенок, своя гамма цветов. И порой месть подразумевает под собой что-то большее... Но сколькими придется пожертвовать, чтоб ее завершить?..
Размер: макси.
Состояние: закончен (я это написала, я это написала**).
Размещение: с разрешения.
Дополнение: курсивом – воспоминания, или отклонения от текста.
Посвящается: Тому, ради кого и начиналось - Ichi_Kibu_Next. Ичи, оно всё твоё)))
От автора: Спасибо всем, кто читал и кто коментил, мне это было важно.
Особую благодарность хочу выразить своей бете. Вик, может иногда и случались небольшие оплошности, но ты стала тем человеком, который помог мне не бросить этот фик.
Так же говорю спасибо, Ллиен, моему личному редактору. Если б не она, большинство глав так бы и не увидело свет.
Кажись, всё)
Ссылки на предыдущие главы 1 глава
2 глава
3 глава
4 глава
5 глава
6 глава
7 глава
8 глава
9 глава
10 глава
11 глава
читать дальше
Глупо - не глупо,
Страшно - не страшно,
Город разрушен,
Исчезли мечты.
Бери теперь лупу,
Ищи, что неважно,
Дом нам не нужен,
Нужен нам ты.
Страшно - не страшно,
Город разрушен,
Исчезли мечты.
Бери теперь лупу,
Ищи, что неважно,
Дом нам не нужен,
Нужен нам ты.
Его преследовали. За ним бежали. Его искали в лабиринтах городов. Скалили свои зубы, смотрели красными глазами и нюхали воздух. Он забирался на самое высокое дерево и наблюдал оттуда за происходящим. Проходящие мимо люди указывали на него пальцем и смеялись, кто-то кричал и пытался позвать на помощь. Но он не слезет. Он знает, что его ищут, и боится быть обнаруженным. От них стоит держаться как можно дальше. Он всего лишь ребёнок, и к нему никто не присоединится. И когда-нибудь его всё же найдут - люди в белых халатах с большими собаками на поводках. И он будет отчаянно кричать "Спасите!"...
Такие сны преследовали его каждую ночь.
Города не умеют спать. Они бесконечно сверкают вывесками и фонарями, ездят машинами и ходят людьми. Образ не заканчивается. Он меняет направление, стиль. Приобретает новые качества, но не заканчивается. Никогда.
Но знающие люди не перепутают дневной и ночной образ. Днём ты чувствуешь жизнь: шум, гам, разговоры, слышишь чужое дыхание, чувствуешь чужие прикосновения... Ночью же появляется ощущение, что кто-то выключил звук или сделал мир более чувствительным. Шаги отдаются гулко на много вёрст, и от этого идёт странное чувство одиночества.
Ночные прогулки сопровождаются таинственностью и неизвестностью. Бывает, что по спине невольно бегут мурашки от нагнетённой обстановки. Но стоит сделать исключение на одном виде людей. Таких называют "влюблённые парочки".
Тсунаде смеялась заливисто и громко. Она опиралась одной рукой на плечо Гая, а второй на своё колено. Лёгкий румянец выступил на щеках, выделились ямочки. И сейчас она как никогда напоминала девушку.
- Гай, ты никогда не пробовал на этом зарабатывать? - Тсунаде утирала слёзы и приводила в норму дыхание.
- Да что ты, - Гай потёр нос. - Это было бы нечестно.
- Почему? - женщина была изумлена.
- Это же не мои истории.
- Зато рассказываешь ты их так, что от смеха покойники в гробу перевернутся! - женщина в подтверждение своих слов хорошенько ударила Майото между лопаток.
- Тсунаде... - Гай покачал головой.
Та замахала руками:
- Сдаюсь-сдаюсь. И всё же..
- Лучше посмотри, какие сегодня звёзды.
Сенджу подняла голову вверх. Там, на тёмном небе, будто россыпь алмазов, сверкали звёзды. Гай молча накинул на плечи Тсунаде куртку и приобнял её.
- Красиво?
- Да.
И то ли Тсунаде была слишком красивая сегодня, то ли в голову ударил алкоголь, или эти накрашенные чуть приоткрытые губы словно манили к себе, но... Он её поцеловал.
И они ещё долго стояли под лунным светом, цепляясь друг за друга прикосновениями губ.
***
- Да мухлюешь ты по-страшному!
- Это я-то?
- Ты!
- А сам-то?
- Захотелось убежать?
- Что значит "убежать"? Я прекрасно видел, как ты подсматривал!
- А что, раньше не судьба было сказать?
- Гррр...
Саске с интересом наблюдал за пятиклассниками. Уж коли заставили сидеть, нужно извлечь как можно больше пользы. Он так скучал по этой "бытовухе". По разговорам, ссорам, выяснениям отношений... Он бы всё отдал, чтобы это вернуть. Вокруг него была жизнь. Самая обычная жизнь. Но он никак теперь не мог попасть в этот движущийся поток. Потому что смерть окутала его всего своими липкими нитями и с каждым днём всё ближе тянула к себе. Но Учиха решил бороться. Он твёрдо решил покончить с этим. Он выиграет эту битву пусть даже ценой своей жизни. То, что осталось, больше ни для чего и не нужно. Но больше никто не умрёт. Саске обещал. Всем им.
Следующая жертва была очевидна. А Тсунаде такая счастливая сегодня...
Пора поставить шах и мат в этой игре.
- Простите, пожалуйста, там мальчишки дерутся, - Саске упорно тормошила какая-то девочка.
- Что? - Учиха хлопал глазами и пытался вернуть себя в реальность.
- Драка там, - девчушка шмыгала носом и ткнула пальцем в коридор.
Учиха поспешил скорее разнять драчунов. Каково же было его удивление, когда увидел, что соперниками являются те самые, которые играли в карты. Саске улыбнулся сам себе.
- Ну-ка расскажите мне, что здесь произошло.
Может быть, у него ещё есть надежда спастись.
***
День клонился к вечеру, тени становились больше и сливались с окружающим миром. Ветер был по-летнему тёплый. Хотя тогда шла середина мая, но мальчишка вовсе не был рад хорошей погоде. Он зло убирал прядки с лица и всё силился понять, зачем он вообще вышел. Конечно, врачи говорили ему бывать на свежем воздухе, но чхать он хотел на всех них. Просто его попросила мама... И ей он не мог отказать. И ведь не скажешь, что на этой самой улице ночные кошмары приобретают реальный оттенок. И странно, что он до сих пор не отстриг волосы, наоборот, решил растить. Чёрные пряди постоянно мешались, и только недавно Мадара стал завязывать их в хвостик. Мама каждый день расчесывала ему волосы. И тогда из взъерошенного, не пойми кого, он превращался в довольно симпатичного мальчика. Но к ночи всё возвращалось на свои места.
Когда Мадара собрался идти домой (именно в этот момент!), в его лицо врезался мяч. Хладнокровно стирая грязь, Учиха убийственно глянул на недалеко стоявшего мальчишку.
- Извини, не хотел, случайно вышло, - мальчик улыбался, смотря на хмурую мину Мадары.
- Извинения тут не прокатят, - Мадара оскалился. - За свои действия надо отвечать, - и стал закатывать рукава.
А мальчик заливисто засмеялся:
- Посмотрите, какая бука. Ты, что ли, главный хулиган? - он ещё шире улыбнулся. - Неужели нельзя решить дело словами?
Мадара прищурился, оценивающе осмотрел собеседника:
- На такого, как ты, я тратить слова не намерен, - и добавил громче: - Боишься?
Мальчик посмотрел как-то сочувствующе и стал закатывать рукава.
Первым ударил Мадара, но его противник не отставал. Применялось всё: руки, ноги, зубы, голова. Главное было - нанести сопернику как можно больше урона. Мадаре пришлось признать, что дерётся этот пацан хорошо.
Когда они оказались на земле, никто не помнил. Это было перекатывание друг друга, редкие удары и быстрое сердцебиение. Лёжа на жухлой траве, Мадара пытался успокоить дыхание. Выглядел он весьма потрёпанно, а вот его противник будто ничего и не делал. Нет, лицо и одежда были тоже грязными, но во всей его позе чувствовалось такое спокойствие, что Мадара невольно позавидовал.
А у этого мальчика тоже длинные волосы...
- Знаешь, я бы хотел тебе ещё кое-что рассказать о своей жизни.
Пейн, пытавшийся достать закатившуюся ручку, удивлённо поднял голову, в результате чего ударился макушкой об угол стола. Сидя на полу и потирая голову, Нагато всё же ответил:
- Почему?
Мадара смотрел куда-то в окно.
- Я тебе доверяю, - и этот голос не заставлял сомневаться.
От этих слов защемило где-то в груди.
- Я Вас слушаю, Мадара-сама.
Учиха несколько минут сидел неподвижно, а потом внезапно начал:
- Знаешь, от меня все хотели узнать, как выглядели похитители. Но я и сам не знал. Как можно знать, когда к тебе подходят сзади и натягивают повязку на глаза? Да, я разговаривал с женщиной, но не факт, что это была именно женщина и что её могли найти. - Мадара передёрнул плечами. - Меня привели в какую-то тёмную комнату и приковали к стене. Сначала я даже пробовал кричать и сопротивляться. Но когда понял, что это бесполезно - замолчал, - Мадара остановился, достал из кармана портсигар и продолжил: - Они были крайне осторожны. Все носили специальные костюмы, - закурил. - И не произносили ни слова. Знали, что если я что-то увижу или услышу - запомню на всю жизнь. Как-то раз мне всё же удалось рассмотреть у одного родинку на шее. Но во-первых: тогда у меня перед глазами всё расплывалось, а во-вторых: не станешь же искать человека по одной родинке. Если бы форма была какая-то особая, а так, - мужчина махнул рукой. - Находясь в темноте, я не мог даже понять, сколько там нахожусь... Но я ждал, каждый день ждал освобождения. И меня действительно выпустили. Хотя... - он усмехнулся. - Меня освободили, снова нацепили повязку на глаза и посадили в машину. А потом выкинули. Прямо на дорогу. Каким-то чудом я спасся и даже дошёл до дома. Когда я вошёл в дом, мама начала плакать, а потом обняла меня крепко-крепко, - Мадара чуть улыбнулся, на секунду, а затем снова нахмурился. - Но я не верил, что теперь всё будет по-прежнему. Мне казалось, что эти люди придут за мной снова. Это стало моим кошмаром. Ни опытнейшие психиатры и психологи, ни гипнотизёры не могли мне помочь. Но... эта встреча изменила мою жизнь. Мне помог самый обычный человек, мой ровесник. Про него я и хочу рассказать.
- Как тебя зовут, придурок?
- Хаширама, - мальчишка улыбался по-доброму и тепло.
Мадара щурился и думал, с какой бы стороны лучше ударить по этой смазливой физиономии. А Хаширама тем временем сел рядом с Мадарой и ещё платок протягивает (ну не придурок?).
- Вытрись. У тебя всё лицо грязное.
- А у тебя как будто чистое?! - взвился, как обычно. Не умеет он себя сдерживать, нет.
- Тебя-то как зовут? - Мадара смотрел зло, хотелось убежать: зачем ему это? Тот же самый вопрос ему задали, когда его... - Ну, чего затих? - улыбается. Открыто так, широко.
- Мадара я, - буркнул чуть слышно и носом в колени. - Уйди, а? Мешаешь.
- Чем?
Нет, он просто издевается!
Учиха вскочил на ноги, сжал руки в кулаки:
- Да хотя бы своим присутствием! - кричит, снова, а ведь нежелательно.
Хаширама вдруг задумался, спрятал свою эту улыбку.
- Я вообще-то тихо могу...
Мадара нарочито кривил губы и смотрел куда угодно, только не в сторону нового знакомого. Больше за этот вечер они не разговаривали, просто сидели рядом. Было немного страшно и одновременно захватывающе. И только потом Учиха понял, что уже в тот момент в его закрытый мир открылась дверь.
- Его звали Хаширама Сенджу. В нём не было чего-нибудь слишком особенного, наоборот - такой же мальчик, как и другие. Но он был серьёзно-добрый. Он не относился к тем людям, которые презрительно смотрят на калеку, но и не был тем, кто подаёт милостыню каждому стоящему с кружкой. Он был рассудительный и не любил говорить не по делу. Если так подумать, в любом его предложении был спрятан подтекст. И его слова заставляли по-новому оценить ситуацию. И он всё делал так легко-легко, ненавязчиво. Ты не чувствовал приказа или совета, которого лучше послушать. Скорее это было предложение, от которого невозможно отказаться. Например, когда тебе говорят, что в новом магазине цены в два раза ниже - примерно так он действовал. Это был особый талант, - Мадара грустно улыбнулся, походил немного по кабинету.
В течение десяти минут Мадара позанимался делами: включил кофеварку, поставил на документах печати и подписи, просмотрел присланные письма, прикурил. Пейн его не торопил. Он понимал, что на такой разговор не просто решиться. Что нужен небольшой перерыв в большом рассказе. Он наблюдал за неспешными, даже ленивыми движениями и видел. Видел, насколько же Мадара счастлив сейчас.
Затушив сигарету и налив себе кофе, Учиха вновь начал повествование:
- И всё же получилось глупо. Безумно глупо, что Сенджу оказались единственными конкурентами нашего клана, - Мадара сделал большой глоток. - Я узнал об этом не сразу, многое пришлось пережить до того времени. Не сказать, что с Хаширамой мы были друзьями... Дрались там часто, я его обзывал. Но он стал для меня даже важнее родителей. Так что весть о том, что Сенджу - наши враги, далеко меня не обрадовала. Конкуренты. Они стали первыми нашими конкурентами. Теперь был повод для драки.
Мадара зажмурился, вытер пот с лица. Было ощущение, что вместе со словами стираются те дальние воспоминания. И что потом от Мадары не останется ничего. И это было правильно.
- У нас с ним было много общего: длинные волосы, чёрные глаза, младшие братья. Можно много чего вспомнить. Но какими же разными мы были на самом деле.
Я был вспыльчивым, раздражительным, он спокойным, терпеливым. В общем, огонь и вода. Но, знаешь, только теперь я понимаю, что мы нуждались друг в друге. Одно не работало без другого. Может быть, именно поэтому мы сохраняли свои не-додружеские отношения достаточно долгое время. И, наверное, это было правильно. Я ему благодарен. И больше всего за то, что он познакомил меня с моей женой.
Это был один из благотворительных вечеров: костюмы, вежливый тон, красное вино - ничего особенного. Я там жутко скучал и не знал, чем заняться. Светские беседы и развлечения мне изрядно надоели. И тогда Хаширама отвёл меня к ней... - лицо у Мадары стало задумчиво-мечтательным. - Я влюбился в неё с первого взгляда. Дерзкая, самоуверенная, с этой косой по пояс - да, именно такая женщина была мне нужна. Властная, юркая, труднохарактерная - я любил её до самой смерти, - он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. - Всё-таки пятьдесят один год не время для смерти... А Хаширама уехал тридцать лет назад куда-то на запад.
В пепельнице лежало три окурка. На этот раз ушёл Пейн.
***
В мгновении ока могучий дуб упал от удара молнии. Какой-то жалкой молнии.
Раньше у Мадары была сила, и все его боялись. Боялись этого могущества и власти, которые присутствовали в одном только его стане. И когда он сломился, упал на землю, казалось, что всё потеряно. Но на место могущества пришло что-то такое, что заставило им восхищаться. И этот огромный пень внушал куда более большее уважение, чем само дерево. Такие, как Мадара, не проигрывают, они берут реванш.
Пейн не знал, где искать истину. Он чувствовал, что она где-то рядом, но как бы ни старался, не мог найти её. И это было позором. Это было проигрышем. Испытанием, которое он провалил. Ему никто этого не скажет, не ткнёт пальцем в его ошибки. Но это будет. Неизменно будет преследовать его всю жизни.
Он вспоминал, как давно буквально приполз на коленях к Мадаре. Он не хотел жить так. Не хотел жить жизнь, ради которой он потерял друга. Лучшего друга. Лучше бы их вдвоем закапали. И пусть его даже заживо. И он бы плевался землей и скреб, скреб, пытаясь найти выход. Но врачи решили за него. Они думали, так будет лучше! Лучше, когда вместо тебя в зеркале...
Мадара качал головой. А потом ударил. В лицо. И еще раз, еще. Он бил до вспышек в глазах, до сломанного носа, до смерти. И почему-то так захотелось жить, что Пейн брыкался и хрипел: "Не надо..". И Мадара смеялся. Смеялся над ним, над этим глупым мальчишкой! "Думать надо, прежде чем что-то решать. Он не для того жизнь отдал, чтобы ты здесь лежал и истекал кровью. Понятно?!".
Пейн решил остаться. Остаться с этим человеком, которого совсем не знал, но который парой фраз дал смысл жить. Голыми руками из пекла, из могилы.
Пейн никогда не говорил ему спасибо...
***
Они кричали: "Смотри!..". Они шептали: "Смотри!...". Они срывали повязку с глаз: "Смотри!..".
Темная комната. Крошево стекла. Запах гари.
Он чувствовал, что висит на стене, а его ноги едва-едва касаются пола. Хотелось пить. Невыносимо хотелось пить. Перед глазами мелькали тени.
Кто-то за ним наблюдает. Он это знает. Чувствует.
Кто-то хочет забрать у него самое дорогое.
Он кашляет от внезапной струи дыма. Задыхается.
Шаги гулкие-гулкие, дружат с эхом. И этот звук врезается в мозг и сверлит, сверлит до ужасной боли. Двое... Трое... Сколько? И сколько ему вколят на этот раз? Плечо обрабатывают, стирают грязь. Берут тонкий шприц и вводят под кожу. А он этой самой кожей чувствует толстые пальцы, упакованные в перчатки. Кто бы знал, как ему на самом деле страшно.
Холодное полотенце на лицо. Вода... Неловкое, осторожное поглаживание по волосам и тихий звук, вроде: "Тшш, тшш...".
Она пришла. Медсестричка. И хоть она тоже молчала, с ней было совсем не страшно и даже спокойно. Она была доброй. И если он втягивал носом, мог уловить легкий запах хвои. Её запах. И рядом с ней хотелось плакать. Что он и делал. Всегда.
Эта жизнь превратилась для него в пустую, темную комнату и шприцы. Бесконечные шприцы и тишину. Он уже не надеялся увидеть вновь небо и солнце, маму и папу. Это всё стёрлось в один миг. Размылось под плотной повязкой.
И вот теперь его толкают в спину, освобождают глаза и говорят: "Смотри!..".
Мыльные пузыри взлетали высоко, переливались всеми цветами радуги и исчезали. Лопали. Саске сидел на лавочке и раз за разом выпускал в воздух новую стайку пузырей. Рядом сидела девчушка, которая весело лепетала и смеялась каждые пять минут. Рядом с Саске она появилась неожиданно, будто выпрыгнула из-под земли. "Дядя, а к вам можно?". Саске улыбнулся и кивнул. И уже через мгновенье у Саске в руках был пузырёк. С мыльными пузырями.
***
Здесь будет ночь. И страх. И крики.
И будет литься кровь рекой.
И темные, пугающие лики
Пойдут искать тебя огромною толпой.
И будет литься кровь рекой.
И темные, пугающие лики
Пойдут искать тебя огромною толпой.
"Идти по осколкам стекла голыми ногами. Идти и не останавливаться. Иначе они поймут, что ты сдался. Поймут и вцепятся в твоё горло клыками. Ты смотришь только вперед и слушаешь, как под ногами хрустит. Твои руки дрожат, но ты лишь стискиваешь их в кулаки. Они не должны видеть, слышать, осязать. Не должны, иначе... Ты не знаешь, сколько еще идти. Свет впереди обманчив. Это очередная тонкая щелка, через которую просачивается свет. До поверхности всего несколько метров, но нет никакой возможности на неё выйти. А пещера спускается всё ниже и ниже. Темнота погружает в себя всё больше солнечных лучей. Уже через час ты не будешь видеть ничего. Из ступней течет кровь, и они ее чуют. Время от времени слышится лязганье зубов. Теперь у тебя только это и осталось: слух. Но ты не сдашься, нет. Это не в твоих правилах. И пусть тебя загрызут, но ты не сдашься. Никогда. Ведь..." - перед глазами замелькали страницы, и женщина с книгой исчезла так же неожиданно, как и появилась.
- Саске, а Саске, чего спим на ходу? Тебе, между прочим, к соревнованиям нужно готовиться, ты помнишь? - Гай-сенсей вышагивал рядом в приподнятом настроении.
Саске потер виски:
- Конечно. Просто не выспался сегодня, - он постарался улыбнуться.
- Ну, тогда смотри, не зевай! - учитель умчался куда-то вглубь коридора.
Учиха нахмурился: уже скоро. Вот уж действительно - не прозевать!
***
Казалось, все неприятности ушли навсегда. А если и вернутся, с ними можно будет легко справиться. Сегодня, как никогда, сила юности била ключом. Хотелось сделать как можно больше добрых дел, улыбаться каждому встречному и, никого не стесняясь, распевать дифирамбы. И причиной всему этому являлась одна прекрасная особа, которая, кстати говоря, разговаривала с кем-то важным по телефону и поэтому просила никого не впускать. Но Гай, не теряя времени даром, помчался на улицу в ближайший цветочный магазин. И его совсем не волновало, что таковой в километре от школы и что его на уроке ждут ученики... Не время унывать! В конце концов, сегодня самый значительный день в его жизни.
Мимо продолговатых домов, машин, людей, магазинов, газонов. Под осыпающимися желто-красными, бурыми и коричневыми листьями. Улыбаясь бледно-желтому солнцу. Гай бежал, и ветер свистел у него в ушах. Свобода. Он ощущал свободу всем телом, и хотелось кричать. Кричать от радости, потому что пела душа. Потому что сегодня Тсунаде неправильно красивая. Потому что сегодня осуществится мечта многих лет. Потому что... Впереди показался цветочный магазин.
Сначала Тсунаде почувствовала запах и поэтому оторвалась от бумаг. Потом услышала шаги и поднялась со стула. И когда увидела заходящий в ее кабинет огромный букет, не могла поверить своим глазам. За букетом показался Гай, и Сенджу лишь чуть приоткрыла губы, чтобы что-то сказать. Но так и стояла безмолвно и перебирала пальцами нежно-розовые лепестки. Только спустя несколько минут она скажет: "Спасибо", потому что вслед за цветами она увидит коробочку с золотым кольцом.
***
- Помните, вы говорили про глаза? Что у вас глаза вашего брата....
Мадара, не отрываясь от монитора, кивнул:
- Ты хочешь об этом знать?
- В общем, если на то пошло, то да, - Пейн чувствовал себя неуютно. Но он уже устал бороться с самим собой. Если знать - то до конца.
- Ничего особенного. Но если ты хочешь....
Было понятно и без лишних слов, что на этот раз ему за просто так ничего не расскажут. Он должен заплатить.
- После. Вечером. Я всё сделаю.
Мадара качал головой. Как когда-то давно, упрекая глупого мальчишку.
- Ты не понял. Мне не нужна такая плата. Точнее, плата мне вообще не нужна. Мне нужно выполнение приказа.
- Хорошо, - Пейн смотрел на подрагивающие ресницы Мадары. - Сегодня. Сегодня мы с этим покончим.
Учиха выключил монитор и откинулся на кресло.
-Я тебя говорил про похищение. И про препараты. Так вот, некоторые эксперименты удались. Не скоро, совсем не скоро, но они начали проявлять себя. К двадцати годам я обнаружил, что стал слепнуть. Сначала зрение упало всего на несколько единиц, а потом начало стремительно падать. Уже через две недели я видел лишь размытые очертания, а к концу месяца перестал видеть совсем. Мне можно было помочь. Стоило лишь найти донора, готового отдать свои глаза мне.
И донор нашелся. В лице моего брата. Он подходил мне по всем параметрам, но я не мог, просто не мог разрушить его жизнь. Не мог, но почему-то - я даже не помню, как это произошло - согласился. Одним кивком головы лишил своего младшего брата зрения. Операция прошла успешно. Мир снова открыл передо мной свои краски. Вот только для брата этот мир стал чёрным. Я старался всегда находиться рядом с ним, ведь на мне лежала вина... Но Изуна продолжал улыбаться и говорил, что всё хорошо. А я не знал, какими словами смогу его отблагодарить.
А через год после операции Изуну убили... Это была глупая смерть. Тогда появились какие-то люди, желающие сделать мир лучше. Лучше, ценой убитых калек. Волна смертей прошла по всей Японии: жертвами были инвалиды - отклонения общества, как считали убийцы. В газетах писали, что некий господин Сумото, который по причине сломанной ноги был вынужден ходить на костылях, был убит в парке, в котором прогуливался ежедневно. Ты понимаешь?! Е-же-днев-но. Значит, они видели, что до этого он был нормальным. Тогда за что? Давайте резать всех людей с палками, мир станет лучше! Одной из жертв стал мой брат... Глупая смерть. Его убили из-за меня. Из-за того, что он отдал мне свои глаза, а сам стал слепым. Я пытался найти убийцу, но тщетно. Их было много. И с ними со всеми я справиться не мог. А искать, кто прав, кто виноват, было невозможно.
Усилием властей и полиции это было остановлено. Но ведь мертвые не воскресают. И им вряд ли становится легче оттого, что убийца за решеткой. Вот такая история. Как видишь, ничего интересного, - Мадара было отвернулся, давая понять, что разговор окончен, но неожиданно продолжил. - А, еще одно. Как ты, наверное, заметил, я не выгляжу на свой возраст. Более того, я выгляжу не хуже тебя. Так вот, это тоже следствие эксперимента. Так сказать, вечная молодость. Они могли гордиться этим, ведь их "старания" не прошли даром. Хотя лучше бы прошли....
Мадара снова включил монитор и продолжил работать.
А Пейн вдруг понял, насколько жалкой выглядит его история на фоне истории этого человека. Но Мадара остался загадкой. Загадкой, которую как ни старайся, не отгадаешь до конца.
***
Нет окон, зато есть двери. Много дверей. Они смотрят на него своими прогнившими досками и вынуждают его вновь и вновь кидаться на них в попытке открыть. Но хлипкие доски держатся крепко, и тяжелые замки лишь покачиваются от грубых попыток их сорвать. Ногти царапают стены, ноги упираются в каменный пол. Выход есть, он знает. Он верит в это из последних сил. А тем временем положение становится всё более безысходным, надежда умирает от гнетущей тишины. Он помнит, как всё было раньше. Помнит, и поэтому стискивает зубы крепче, чтобы продержаться еще чуток.
Он тут абсолютно один. Но за ним следят. За ним следят тени из всех щелей, углов, и от них невозможно спрятаться. А из этой комнаты нет выхода: тут отсутствуют окна, зато есть множество дверей. И если бы только ему удалось сломать хотя бы одну доску, он бы спасся. Если бы только он смог пробить каменный пол, он бы выжил. Но он был обречен. Обречен находиться в этой комнате, не имея права на выход. Он тут был совершенно один. Но его вера жила. И он верил, что за ним придут. Обязательно придут. Не могут не придти. И так захотелось облегченно вздохнуть, когда до щеки дотронулись чьи-то пальцы. Теплые и немного шершавые. Он узнал эти пальцы и понял, что теперь выход точно найдется.
Домой, нужно как можно скорее домой. И потом со скоростью света лететь обратно в школу. Проще было бы никуда не уходить, но дома лежала одна важная вещь. За ней-то он и отправился.
Саске поймал первое попавшееся такси и протараторил адрес, добавив: "Быстрее! Плачу двойной тариф!". Водитель решил не спорить с этим парнем. Бросив окурок на асфальт и придавив его носком ботинка, водитель поспешно сел за руль и вдавил на газ. Машина неслась по улице, объезжая неторопливых водителей и слушая вслед симфонию гудков. Саске казалось, что пейзаж за окном превратился в сплошную размытую линию: ничего не видно и непонятно. И он понимал, что сейчас его жизнь именно такая - непонятная. Теперь его единственной мечтой было, чтобы всё это закончилось. Чтобы он смог спокойно забыться в мыслях, роящихся у него в голове. Да, это будет уход в забвение. Но только там он сможет снова нормально существовать.
Резкий поворот, и Учиха заметил знакомые дома. Уже скоро. Машина с визгом остановилась возле нужного здания. Саске бросил водителю деньги и выскочил из машины, как ошпаренный. Мужчина только покрутил пальцем у виска.
Машинально достав ключ из кармана, Саске подошел к двери. И только потом вспомнил, что её не закрыл. В доме всё так же царила гробовая тишина. Саске бросился наверх, в комнату брата. Порыскав на столе, Учиха нашел то, что нужно. Теперь можно обратно. Саске чертыхнулся, поняв, что нужно было попросить водителя подождать. Но спасение нашлось неожиданно быстро. Его сосед, гонщик в отставке, вывез свою "малышку" проветриться. Саске бросился к нему.
- Господин Тазуна! Господин Тазуна, мне нужна ваша помощь!
- Что такое, Саске?
- Мне нужно как можно быстрее добраться до школы.
Старик улыбнулся:
- Что-то важное?
- Вы даже не представляете насколько!
Тазуна кивком головы указал Саске на дверь, мол, садись дружище. Саске благодарно кивнул и тут же исполнил предложение.
- Значит, говоришь, как можно быстрее?
Учиха рассеянно кивнул.
- Ну что ж, малышка Кватро, покажи нам, на что ты еще способна.
Мотор тяжело загудел, машину немного покачивало, но как только она тронулась, появилось ощущение скорости. Тазуна посильнее нажал на газ, и Кватро полетела по серому асфальту. А из динамиков пели Битлз.
Они должны успеть.
***
Он шел впереди, как и полагается. Он всегда был впереди. Длинные черные волосы неровными прядками падают на спину и чуть приподнимаются при движении. На Мадаре деловой костюм, как будто он идет на важную встречу. И только его подчиненные знают: он идёт убивать. А вид у Мадары доброжелательный, хоть и суровый. На него смотрят девушки и шепчутся между собой.
Пейн завидует. Завидует его прямой походке и властным жестам. Завидует его хладнокровию и расчетливости. И завидует тому, как на него смотрели те девушки... На него так смотрела только Конан, да и то - давно. Еще до смерти Яхико. Пейн смотрит на спину Мадары и вдруг понимает, что ему не в чем завидовать. Пейн вдруг понимает, что у Мадары не было друзей, кроме этого Хаширамы и собственного брата, что теперь у него нет никого, кто бы мог улыбнуться и подать ему кружку горячего чаю. А ему, Пейну, совсем недавно улыбалась Конан и кормила его горячими пирожками. Мадаре не в чем завидовать, Пейн это понимает.
Мадара никогда не называл его по имени. Никогда не ворочал его воспоминания, никогда не смеялся ему в лицо. За это Нагато его уважал. Уважал, и поэтому завидовал, как оказалось, зря. Пейн винил себя за то, что теперь знает о своем боссе всё. По крайней мере, основные этапы. И винил, прежде всего, за то, что сам навязался на эти откровения.
Зачем вот только? Чтобы самому стало легче? Или это был порыв жалости? Было слишком много вопросов. Но они касались не Мадары, а его, Пейна.
Мадара решил идти пешком. Он шел убивать и делал это так, словно вышел на прогулку. Он держал в руке портфель. И в этом портфеле хранился вовсе не пистолет, а топор. Оружие, которым убили его брата. Иногда он скашивал глаза назад, чтобы удостовериться, идет ли Пейн за ним. Пейн шел, как преданный пес. Он им и был, псом, которому спасли жизнь, и теперь он до конца будет предан спасителю.
***
Они не хотели отсюда уходить. Здесь было как-то уютно. И пусть говорят, что кабинет директора не используется для посиделок. Используется, и довольно часто. Только не ею, а подчиненными. И теперь она уж точно имеет право сидеть тут вместе с Гаем и говорить обо всем, обо всем. Гай ходил по всему периметру кабинета, взмахивал руками, причитал. У него были интересные взгляды на жизнь. А ведь большинство над ним смеются. Да, он немного со странностями, но у кого их нет? Тут главное другое - какой человек внутри. Это с виду ты можешь быть милым, симпатичным и умным, а на деле... С Гаем же наоборот. И за это она его любит.
За веселой болтовней она не заметила, как к кабинету кто-то подошел. Только повернула голову на скрип двери:
-Да?
В кабинет вошли двое. Майто замолчал, насторожился и внимательно следил за незнакомцами.
Один из них, с длинными темными волосами, обратился к Тсунаде:
- Если не ошибаюсь, Тсунаде Сенджу?
Женщина поднялась и оперлась руками на бока:
- Верно. Вам что-то надо?
- Мы к вам с деловым предложением...
Тсунаде сощурила глаза:
- И в чём же оно заключается?
Незнакомец стал медленно открывать портфель:
- Видите ли, у нас осталось мало времени, а мы должны кое-что завершить. И вы нам в этом поможете, - из портфеля посыпались какие-то бумаги, но никто не думал их поднимать. Тсунаде сделала знак рукой Гаю и вся напряглась сама. - Естественно, за неплохие деньги.
Сенджу непроизвольно сделала шаг назад:
- Какую помощь вы от меня требуете? - Тсунаде боковым зрением видела, что Гай незаметно взял нож с её стола.
- Самую малость, - человек развел руками и улыбнулся. - Пейн, расскажи нашим будущим партнерам, чем именно они будут нам помогать, - он отступил немного в сторону, давая проход второму.
- От вас требуется стоять и молчать.
У Сенджу начали округляться глаза. А первый мужчина вынул из портфеля маленький топор:
- Ну что же, приступим? - и молниеносно бросился в атаку.
Тсунаде даже не заметила, когда Гай оказался перед ней. Лезвие точно проехалось ему по шее. Мужчина улыбался:
- Одним меньше.
Гай хрипел, держался руками за шею, а потом начал падать. Топор теперь летел прямо на нее. Тсунаде еле успела присесть и отклониться чуть в сторону. Лезвие вошло ей в плечо.
- Вы где-то занимались? - мужчина немного удивленно смотрел на женщину. - Кстати, если что, меня зовут Учиха Мадара, - он снова улыбнулся улыбкой маньяка.
-Учи-ха? - Тсунаде не верила, не могла поверить. Ведь тогда весь клан....
Мадару сшиб с ног какой-то вихрь. Женщина быстро вынула из пояса Гая ремень и обмотала его выше ранения. И нос к носу столкнулась со вторым.
- Вы думаете, что останетесь живы? - лицо этого парня было в каких-то сережках, кажется, это называется пирсинг. Тсунаде чертыхнулась, о чем она думает?
Второй направлял пистолет ей в лоб. Не промахнется. Но тут прежний вихрь оказался прямо перед ней, и она по прическе поняла, что это Саске.
- Стреляй, - голос у него был уставшим, плечи дрожали.
Парень нахмурил брови:
- Что вы на это скажете, Мадара-сама?
Мадара неотрывно смотрел на кулон, который мальчишке пришлось бросить. Кулон в виде красного облака, это его подарок Итачи... Он посмотрел на этого мальчишку, Саске, на то, как он смотрит в лицо опасности. И в его глазах не было страха, была только решимость защищать.
- Он выиграл, Пейн.
Мадара подошел к своему заместителю и закрыл ладонью дуло.
- Наконец-то понял. Я ждал этого. Безумно ждал. Чтобы ты решил защищать не ради себя, а ради человека, которого собираешься спасать. До этого ты хотел спасти собственную шкуру и поэтому всё время проигрывал. Ты пытался использовать запрещенные приемы, как-то: закопать тело в землю, но ты при этом не знал, что нельзя произносить имя; искал себе помощников, в результате умерли и они. И вот, под конец, ты справился. Тебя будет ждать награда.
Он собрал с пола документы и ушел. В кабинете остался только Пейн.
- Можешь задать интересующий тебя вопрос, Саске. А вы пока, Тсунаде, обработайте свою рану и вызовите скорую.
У Саске был только один вопрос. Терзающий его с самого начала:
- Зачем?
Пейн вздохнул и присел на стул:
- Видишь ли, Мадара всегда хотел стать всемогущим. Всё началось с Итачи. Они частенько спорили насчет того, что Мадара не имеет права так обращаться с людьми, он же не Бог. А Мадара отвечал, что в этом мире как раз таки Бог - он. И тогда Итачи говорил: "Тогда докажи своё всемогущество!". И он решил доказывать, - Пейн потер переносицу. - Сначала он решил заставить любить. И целью для этого стал сам Итачи. Он подходил с разных сторон, вертелся и так и эдак, но взамен получил уважение, почтение, восхищение, но не любовь. У Итачи хоть и поигрывали гормоны, но не настолько, чтобы полюбить взрослого мужчину, да к тому же своего деда. В общем, ты понимаешь. А потом случилась трагедия. Взрыв. И Итачи в этом взрыве погиб... - Что-то проскользнуло на лице Пейна, но это не относилось к Итачи, а к чему-то другому. У Саске не осталось сил думать. - И спустя много лет Мадара решил подчинить себе другую стихию - ненависть. Да, даже после смерти Итачи, он не остановился. Он доказывал. Доказывал, чтоб всегда быть лучшим для этого паренька. И, как ты догадываешься, его целью теперь стал ты....
Пейн поднялся, поправил свой пиджак и тоже вышел. Внизу гудели сирены скорой помощи.
Саске складывал всё только что рассказанное в единую картину. И пришел только к одному выводу:
"Столько невинных жертв, столько страданий - и всё это, всё это только ради Итачи.
Насколько же сильно этот человек его любил?".
Эпилог.
Тут всё белое. Чистое. Ты лежишь на белой простыне, смотришь на белый потолок. Руки у тебя тоже белые, но они выделяются на фоне этой белизны. Они не мертвые, живые. Чистые мысли, разум, размеренное дыхание. Спокойно.
Недавно тебе принесли газету. В ней ты прочёл, что 17 октября случилось небольшое землетрясение, эпицентром оказалась твоя школа. В тот момент в ней находился только твой класс, никого не удалось спасти. Но ты знал, что это правильно: трупы должны лежать в земле, а не разгуливать на поверхности. Медсестра только потом отняла у тебя газету, думала, что ты так только еще больше повредишь психику. Но ты, наоборот, успокоился. Наконец-то успокоился после всего произошедшего. И пусть тебе суждено доживать свою жизнь в психушке. Может, когда-нибудь ты снова начнешь всё сначала. С чистого листа. Но это вряд ли. Теперь уже вряд ли.
К нему каждую неделю приходила Тсунаде. Саске не знал, зачем. Гай был мертв, и это произошло по его, Саске, вине. И эта женщина должна была его ненавидеть. Но она лишь грустно улыбалась и молчала. А как-то раз сказала:
- Никогда не поздно быть счастливым...
Саске её не понял.
***
Полумрак. Странное, даже жуткое помещение. Но здесь они нашли покой.
Неровные стены, шорохи, постукивания - всё было пропитано этой атмосферой. Атмосферой страха перед тем, что им суждено пройти. С потолка капает вода на железные прутья. Этот звук пронизывает насквозь. Бьет по нервам с потрясающей точностью. Будто на тебя наведен прицел: кап-кап-кап. Этот звук он уже ненавидит.
По всему периметру комнаты разбросан всякий хлам. При желании тут можно найти кучу полезных вещей, но желания нет. Уже ничего нет. По темным углам разбежались тени, теперь они им будут мстить. Они будут медленно окутывать их сознание, и душить его на корню.
На одной из труб притаились летучие мыши. Сейчас они спят, но скоро проснутся. И тогда по ушам начнет бить хлопанье крыльев и этот пронзительный писк. Противно. От всего противно, в первую очередь - от себя. Это была глупая идея, глупая жизнь. Это будет скорая смерть. Но он ждал её, как спасение. Хотя это всё иллюзия - спасения им уже не видать. Они жили слишком не так, чтобы чего-то просить.
Их здесь было двое. Сгорбленные фигуры на полу. Мадара сжимал руку Пейна и постоянно бегал глазами туда-сюда. Безумным глазами. Буквально за час из сильного, волевого мужчины он превратился в дряхлого старика. И кого винить в этом Пейн не знал. Мадара дрожал под его пальцами, его покрытое морщинами лицо было испугано, а глаза потускнели и приобрели красноватый оттенок. Он сходил с ума. Седые волосы выпадали с каждой минутой всё больше. Время брало своё. Они сидели тихо, так что Пейн вздрогнул, когда услышал хрипловатый голос:
- Скажи, мальчонка-то "того"?
Глаза у Мадары продолжали бегать. Уже скоро, мысленно говорил ему Нагато, уже совсем скоро.
Действие договора не может быть бесконечным. Всё когда-нибудь заканчивается. И этот случай не исключение.
Пейн всем своим существом чувствовал, как бумага медленно тлеет под огнём.
- Все мы "того", Мадара. Все.
Конец.
-
-
26.08.2010 в 20:27-
-
27.08.2010 в 07:51-
-
27.08.2010 в 14:51